"Ребенок у телевизора". консультация для родителей

Консультация для родителей

«РЕБЕНОК  У  TV»

Составила воспитатель:

ПАЧИНА Екатерина Владимировна

Осторожно! Телевизор!

 

Часто мы включаем телевизор, чтобы «оживить» дом. Мы настолько отвыкли от тишины, что не представляем себя вне событий и звуков. Для взрослого человека работающий телевизор создает так называемый эффект присутствия, и он не чувствует себя одиноким. Однако взрослые должны понимать, что для маленьких детей телевизор вреден. О том, как отвлечь малыша от голубого экрана, какие телепередачи и в каком возрасте он может смотреть без ущерба для здоровья, мы и поговорим.

Чем опасен для

маленького зрителя

телевизор?

Во-первых, переутомле­нием. Это связано с несо­вершенством детской нерв­ной системы и системы зрительного восприятия. Пытаясь уследить за калей­доскопом образов и звуков, ребенок тратит много сил, причем просмотр телевизи­онных передач вызывает перевозбуждение. Во-вто­рых, если вы будете вклю­чать телевизор каждый раз, когда вам нужно отвлечь малыша, чтобы заняться своими делами, у ребенка может возникнуть зависи­мость.

Если вы не можете уде­лить ребенку достаточно внимания, предлагайте ему игры, в которые он может играть самостоятельно. Можно пригласить в гости соседских детей или отп­равить ребенка в гости к другу. Очень полезно нала­дить отношения с мамами, имеющими детей того же возраста, что и ваш малыш. Вы сможете по очереди вы­ручать друг друга. Но толь­ко не предлагайте вместо себя телевизор! Рано или поздно ребенок и без посто­ронней помощи поймет, что «ящик» может скрасить его скуку, но чем позже это про­изойдет, тем лучше.

Телевизор не должен ра­ботать в фоновом режиме. Лучше включите спокойную негромкую музыку. Не стоит также включать телевизор во время семейных обедов и ужинов. Оставьте это вре­мя для общения. Наверно, наивно предлагать и самим родителям отказаться от времяпрепровождения у эк­рана. Но если общение с друзьями, родителями и детьми, чтение книг, посе­щение театров и музеев взрослые положили на ал­тарь «идола с голубым эк­раном», то, пожалуй, и ре­бенок из этой семьи вряд ли избежит такой участи.

 

 

Сколько времени

можно смотреть

передачи?

В течение дня ребенок может без вреда для здо­ровья проводить короткое время у экранов. До года лучше совсем не показы­вать малышу телевизор. От года до двух - не более 15 минут в день. От двух до трех лет - не больше полу­часа.

Лучше не остав­лять ребенка 3-4 лет наедине с «ящиком», даже если он смотрит безобидный по мнению родителей мультик. Во-первых, дети очень быстро обучаются управ­ляться с современной тех­никой и могут легко «перес­кочить» на другой канал. А во-вторых, в этом возрасте ребенку нужно многое объ­яснять и комментировать в поведении героев. Тот факт, что ребенок узнает персонаж, не означает, что он все понимает. Кроме это­го, совместный просмотр - хороший способ озвучить те чувства, которые испытыва­ют персонажи и сам ребе­нок. К тому же - замеча­тельный способ сохранить теплые доверительные от­ношения с малышом. Если вам не удалось посмотреть мультфильм вместе, проговорите его содержание сразу после просмотра. Не оставляйте «на потом», сак как даже самый безобидный, на ваш взгляд сюжет, может таить в себе причину страхов ребенка.

Если малыш увидел «криминал»

Исследования показали, что самыми травмирующими для детской психики являются (помимо порнографии и сцен с расчленением) фильмы ужасов, фильмы-катастрофы, а также картины, где звучит тема расставаний, потерь, смерти и одиночества. Если ребенок оказался свидетелем сцен смерти, следует объяс­нить ему, что это не по-нас­тоящему. Если малыш уви­дел эротическую сцену, не стоит закрывать от него эк­ран или быстро выключать телевизор. В ответ на его вопросы доступным языком объясните, что таким обра­зом взрослые делают друг другу приятно. Отвлеките его, займите игрой, уведите из комнаты. Только делать это необходимо не насиль­но. Не стоит фиксировать на этом внимание ребенка. Помните, повышенный ин­терес вызывает все, что запрещено. Особенно вни­мательными должны быть родители, если чадо смотрит историю про брошенно­го, потерянного или отверг­нутого малыша (причем не важно, чей это детеныш - человека или животного). Дети ранимы в любом воз­расте, очень чувствительны ко всем оттенкам отноше­ний между людьми. Особен­но между родителями и детьми.

Ребенок может подумать, что и с ним может случиться такая же печальная исто­рия. В данной ситуации нуж­но объяснить малышу, что вы его очень любите, что вам не трудно о нем забо­титься, а наоборот, это дос­тавляет вам радость, и поэ­тому с ним такого никогда не произойдет.

Еще раз о мультфильмах

Анимация как вид искусства ответила на глубинный психологический зап­рос ребенка и, словно серебряное блюдечко с золотым яблочком, явила ему заветный фантастический мир. Теперь о нем можно не только догады­ваться. Есть возможность увидеть его своими глазами.

И свет во тьме...

Эффект мультфильма (как любого фильма и любой телевизионной пере­дачи) усиливается еще и за счет светящегося экрана. Источник света обладает особой магией. Недаром в древности люди поклонялись огню и солнцу.

«Нарисуйте свою семью!» — предложила одна учительница первокласс­никам и потом с горечью жаловалась коллегам: на большей части детских рисунков была изображена комната, в центре которой красовался огромный телевизор. Вокруг него группировались имеющиеся в наличии члены семьи. «Телевизор у них — главный в доме! Вы представляете?» Задуматься есть над чем. И учительница была отчасти права в своем педагогическом негодова­нии: для большинства семей время, совместно проведенное у телевизора, является самой распространенной формой досуга. Часто единственной. И это, конечно, плохо. Но, по большому счету, то, что дети рассматривают телевизор как центр дома, вполне правомочно. Ведь телевизор излучает свет. Раньше центром жилища была печь — наследница древних алтарей и жерт­воприношений: в печи обитал огонь. Огонь был не только дарителем тепла и горячей еды, но и источником особых по своей силе зрительных ощущений. Психологи утверждают: на огонь человек может смотреть бесконечно — так завораживают его языки пламени. Так что чувства, которые человек испыты­вает, сидя перед теле- или киноэкраном, сродни архаическим переживаниям древнего человека, наблюдающего пляску костра и пытающегося рассмот­реть в пламени вещие картины или образы духов.

"Мультперсонажи» — наследники райка

Особенность пластики  персонажей из мульт­фильмов Диснея и из отечественного анимационного бестселлера «Ну, по­годи!», сделанного по диснеевской технологии, породила главную педагоги­ческую претензию к ним. Претензию нешуточную: по поведению героев можно решить, что они не чувствуют боли, и поэтому мультфильмы, в кото­рых действуют подобные персонажи, якобы сеют агрессию и воспитывают в детях нечувствительность к чужим страданиям.

Можно ли тут возразить? Аида Зябликова употребила одно ключевое сло­во — смешно: «Это невероятно смешно».

Смех, как известно, составляет органичную пару страданию. Один еврей­ский анекдот повествует о человеке, которого с рассеченной грудью подо-

брали после погрома. Когда раненого спросили, испытывает ли он боль, тот ответил: «Только когда смеюсь».

Народный театр весь построен на подобном принципе.

В Малороссии существовал обычай под Рождество устраивать вертеп­ные представления, в которых изображались «избиение младенцев» царем Иродом и бегство Марии и Иосифа в Египет. Заканчивался этот трагический спектакль абсолютно непристойным фарсом, разыгрывавшимся персона­жами, не имеющими никакого отношения к библейской истории. Зачем? Чтобы подчеркнуть контрастность жизни, а заодно дать зрителям перевести дух и не «кручиниться сердцем» в светлый праздник.

Чем занимались на ярмарках всеми любимый Петрушка и его западный коллега Панч? Нещадно колотили дубинкой всех, кто вставал им поперек до­роги или просто перечил. На чем заработал свой сценический капитал зна­менитый итальянский Арлекин? На том, что без всяких серьезных причин тузил Пьеро.

Так что традиция тумаков, над которыми можно и нужно смеяться, имеет глубоко «народные» корни. Тот, кто умеет по-настоящему смеяться, научит­ся и грустить.

Смех, которым смеются над хроническим неудачником Волком из «Ну, погоди!» и Котом Томом, досаждающим маленькому Джерри, — не злобный. Все персона­жи вызывают у зрителей сочувствие, если не симпатию. Да и, положа руку на сердце, нельзя не заметить, что Волк в мультфильме Вячеслава Котеночкина гораздо более симпатичный, чем Волк в классических сказках про Красную Шапочку или про семерых козлят.

Фантастический мир или мир чужой фантазии?

Анимационные герои двигаются, как живые. Движение в сознании ма­ленького ребенка — первый признак одушевленности. Но анимация — не действительный мир, а мир виртуальный. И куклы, ссорящиеся между со­бой, путешествующие и справляющие свадьбы, принадлежат виртуальной реальности.

Выходит, анимация обманула ребенка? Вместо действительного фантас­тического мира предложила ему мир чужой фантазии?

Психологи говорят, что экранная информация, которую поглощают со­временные дети, притупляет их воображение: готовые зрительные образы блокируют созидание собственных.

Однако подобные претензии можно адресовать не только мультфильмам, но искусству иллюстрации в целом.

Сегодня нам кажется очевидным то обстоятельство, что детская книга должна быть снабжена «большими красивыми картинками». Как же иначе? Ведь зрительный образ — опора для слухового восприятия. Он помогает ребенку удерживать внимание.

Но еще недавно (относительно недавно), в 60-е годы XX столетия, разда­вались голоса, возражающие против иллюстрирования детских книг. В число протестующих входили знаменитый писатель и филолог Джон Толкиен и не менее знаменитый психотерапевт Бруно Беттельгейм.

«Как бы ни были иллюстраторы хороши сами по себе, сказке от них мало пользы, - писал Толкиен. — Если сказка повествует: «Он взобрался на холм и увидел реку, протекающую в лежащей перед ним долине», иллю­стратор может передать лишь свое собственное видение этой картины. И даже если оно будет отличаться от всех гор и рек, которые он когда-либо видел в действительности, это видение так же будет отличаться от Горы, Реки и Долины, получивших свою жизнь в слове».

«И поэтому, — продолжает мысль Д.Толкиена Бруно Беттельгейм, — вол­шебная сказка много теряет, когда ее персонажи и события получают свой образ не в воображении ребенка, а в виде готовых иллюстраций. Дети и взрос­лые часто предпочитают переадресовать кому-нибудь другому трудную за­дачу нарисовать в своем воображении сказочные события. Но если иллюст­ратор определяет направление нашего воображения, это сильно сокращает наши собственные возможности и возможности индивидуального восприя­тия сказочной истории».

С такой позицией полностью соглашаются вальдорфские педагоги, кото­рые выступают не только против присутствия экранной продукции (мульт­фильмов в том числе) в жизни детей, но и против современной игрушки. Игрушки не должны являться ребенку в виде уменьшенных копий окружаю­щего мира — со всеми мелкими деталями и подробностями, с моторчиком и способностью говорить «мама». Это лишает ребенка необходимости вклю­чать свое воображение. Игрушка должна быть аморфной, способной в раз­ных ситуациях выполнять различные роли. Поэтому предпочтительны куклы без лиц (в лице главное — эмоциональное выражение, а «эмоция» куклы диктуется игровой ситуацией), деревянные бруски вместо машин и полифунк­циональные веточки и шишки.

Эта позиция аргументирована, но уязвима. В сущности никто на сегод­няшний день не знает точных механизмов функционирования и развития воображения. Сравнительными данными по состоянию воображения детей, к примеру, «золотого века» русской деревни (если таковой был) и детей компьютерной эры мы тоже не располагаем.

Статистики по количеству суперпрограммистов и атомных физиков, по­лучившихся из детей, с ранних лет увлекающихся компьютерами, и из детей, играющих в шишки, у нас тоже нет.

Но вряд ли мы можем упрекнуть специалистов, разрабатывающих ком­пьютерные программы и выросших в эпоху тотальной экранизации, в отсут­ствии воображения. Хотя оно, наверное, отличается от воображения писате­лей или педагогов.

Что касается возражений великого мифолога и великого психотерапев­та, то, возможно, они все-таки были не совсем правы по отношению к ил­люстраторам. Картинка действительно играет огромную роль в детской книге. И не обязательно отрицательную. Устный рассказ-импровизация или сказка, рождающаяся по воле сказителя здесь и теперь, опоры на зритель­ный образ не требует. Слушатель присутствует при творческом акте сочинения, и втянут в творческий акт на уровне зрительного воображения. Позиции рассказчика и слушателя в этом случае идентичны и обусловле­ны законами бытования фольклора — внеличностного, надличностного творчества.

Текст книжный изначально принадлежит другой культуре — индивиду­ализированной, авторской. Когда текст читается по книге, читающий в лучшем случае может интерпретировать его интонационно. Но не может по собственной воле видоизменять предложения или встав­лять свои слова. Читаемая история являет собой готовый продукт. А тот, кто слушает, смотрит на готовую картинку. Стартовый уровень творческого взаимодействия читающего и слушающего здесь также определяется рав­ными позициями.

Искусство перевода, или Человек — мера всех вещей

Но иллюстрация — особенно талантливая, относимая к разряду произве­дений искусства, — не тождественна тексту. Она оперирует своей системой

знаков и значений и, следовательно, является переводом информации с одно­го языка на другой. В данном случае с языка слов — на язык линий и красок. Такой перевод — акт творческий, отражающий многомерность мира. И спо­собность ребенка улавливать связь между одним и другим свидетельствует о пластичности его психики, о его возможности овладеть различными языка­ми культуры и способами интерпретации знаков.

Анимация — еще одна языковая система. Не тождественная ни тексту, ни иллюстрации. Анимацию не следует обвинять ни в якобы всегда присущей ей агрессивности, ни в тщательно скрываемом в ее недрах вреде для психики. Это вид искусства. Все зависит от конкретного произведения, от условий встречи с ним и от личности зрителя.

Что действительно плохо для ребенка, так это избыток информации. Не только экранной — любой. Избыток информации, в том числе и словесной, заблокирует все, что угодно, включая память и мышление.

Ребенок, большую часть жизни проводящий перед телевизором, обре­чен на атрофию воображения: психологический закон развития маленького человека требует переработки получаемой информации — ее отбора, пе­реживания, проигрывания.

Мера—великая вещь. Это поняли еще античные греки. Любое лекарство может превратиться в яд, стоит нарушить дозировку. Любое занятие, не огра­ниченное временем, поработит человека. Различие между увлечением и манией — количественное.

Но у телевизора—основного поставщика мультфильмов—имеется одно волшебное устройство: кнопка «power». Взрослым просто нужно научиться ею пользоваться. А со временем научить этому ребенка — высвобождать время, руководить временем и не позволять телевизору себя засасывать.

Если же малыш по каким-то причинам «подсаживается» на телевизор, то нужно срочно брать ребенка и бежать к психологу. И дело здесь не в качестве экранной продукции, а в отношениях мамы с папой и в личностных пробле­мах ребенка.

Хороший мультфильм становится таким же материалом для развития игровых сюжетов, для рисования и лепки, как прочитанная книга или по­сещение зоопарка. При этом ребенок будет рисовать запомнившихся ему персонажей такими, какими он их видит своим «внутренним» взором. Если, конечно, не вмешаются взрослые. Если они, со свойственной им навязчивостью, не возьмутся научить малыша «правильным» приемам

изображения диснеевских персонажей, приложив максимум усилий для формирования абсолютно не развивающих изобразительных клише. «Мультяшный стиль» в детских рисунках отвратителен. Он не имеет ниче­го общего с искусством анимации и, как правило, инициирован и навязан детям взрослыми, научившимися копировать мордочку Микки-Мауса и на этом основании возомнившими себя художниками. Копировальщик не есть художник. И он не может открыть для ребенка художественную дей­ствительность.

А вот настоящее искусство может.

В том числе и искусство анимации.

Литература:  - М.Аромштам «Дети смотрят мультфильмы»,

библиотечка «Первого сентября», №2(8)\2006;

- «Ребенок у телевизора», консультация И.Османова –

доктора медицинских наук, зам. директора

  Московского НИИ педиатрии и детской хирургии

Росздрава РФ, ж-л «Виринея», № 42-43\2006г.